Ущерб от западных секторальных санкций, причиненный российской экономике, сопоставим с вредом от государственной денежно-кредитной политики, считают эксперты Международного валютного фонда. Оба эти фактора в 2014-2018 годах ежегодно уменьшали рост внутреннего валового продукта РФ на 0,2%. В тематическом докладе, размещенном на портале финансовой организации, указывается, что самым влиятельным «черным лебедем» для экономики России стало снижение стоимости нефти на мировом рынке. В год оно отбирало по 0,65% роста. Падение на еще 0,1% было обусловлено чрезмерно жесткой бюджетной политикой. В сумме эти обстоятельства привели к тому, что каждый год экономика страны росла на 1,2% меньше изначального потенциала.
Как следствие, среднегодовой рост российской экономики за отчетный период ограничился 0,5% вместо возможных 1,7%. Накопленный за пятилетку экономический прирост составил всего 2,5%. Без потрясений со стороны внешних факторов этот показатель достиг бы 5,9%. Отмена западных санкций кардинально картину не улучшила бы, а пятилетний рост экономики составил бы 3,5%.
В то же время, отмечает РБК, выявленные экспертами замедляющие рост экономики обстоятельства являются взаимозависимыми. Уменьшение бюджетных расходов и усиленное накопление выручки от продажи нефти последовало в качестве реакции на удешевление нефти на мировом рынке и ограничения Запада. Кроме того, удешевление нефти и ограничения Запада спровоцировали резкое падение курса российской валюты, после чего Банк России вынужден был повысить ключевую ставку более чем до 10%.
Глава Экономической экспертной группы Евсей Гурвич с оценками МВФ в целом согласен, но указывает, что санкционный эффект составлял в среднем минус 0,3-0,4% в год, а за пятилетку – порядка минус 1,5%. Также Гурвич считает перевод денежно-кредитной политики в сдерживающий формат следствием инфляции, порожденной обвалом нефтяных цен. Нехватка конкретики в экономической политике властей сократила рост ВВП примерно на 0,3% в год, добавляет эксперт. А директор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова полагает, что положительный эффект подорожания нефти был нивелирован сохранением жесткого регламентирования бюджетных расходов.
