Текст обращения, написанный генеральным прокурором, гласит, что заказчиком фильма о коррупционных схемах генпрокурора и приближенных к нему был не глава Фонда по борьбе с коррупцией, а начальник инвестиционного фонда Уильям Браудер и «помогающие ему специальные службы».
Юрий Чайка, отвечая на вопросы средств массовой информации, сообщил о том, что фильм не оказал на него того действия, «на которое надеялись его авторы».
Генеральный прокурор Российской Федерации уточняет, что съемка, монтаж, поездки по стране и зарубежью, озвучка фильма затребовали большое количество времени и денежных средств и по этой причине круг подозреваемых в заказе фильм существенно снижается. Чайка считает, что направить силы на поиск нужно среди тех людей, которые обладают большим капиталом, но при этом «ненавидят Россию и ее прокуратуру в частности».
Генпрокурор Чайка рассказал в своем письме о том, что проводит собственное расследование, которое выявило, что Уильям Браудер в начале нулевых предпринимал попытки шантажа руководителей корпорации «Газпром». Браудер от них требовал внедрить в руководство компании представителей собственного инвестиционного фонда под названием Hermitage Capital. Чайка утверждает, что это было сделано с целью получения зарубежными специальными службами и корпорациями Соединенных Штатов Америки доступа ко всем важным документам, конфиденциальным в том числе.
Юрий Чайка подчеркнул, что у «Браудера ничего не вышло» и именно по этой причине он и в настоящий момент предпринимает попытки контролирования ситуации и нейтрализации возникающих для него угроз и делает это «привычными для него способами – угрозой, шантажом, дискредитацией лиц, которые проводят расследование».
Генеральный прокурор Российской Федерации утверждает, что смерть в московском следственном изоляторе Сергея Магнитского, который был юристом Hermitage Capital, Уильям Браудер использовал с целью своих интересов, предприняв попытку дискредитировать Российскую Федерацию. Чайка сообщил о том, что на тот момент, когда Магнитский находился в СИЗО, Браудер, прибегая к помощи шантажа, пытался вынудить его подписать документы о том, что Магнитский принимал участие в событиях, которые ему неизвестны.
Глава Генеральной прокуратуры видит в принятом Соединенными Штатами Америки «законе Магнитского» «лживый пиар Уильяма Браудера».
