В его основе - история о тайном визите к болгарской прорицательнице пресс-секретаря президента РФ Бориса Ельцина Сергея Медведева* в конце 1995 года. Захватывающий сюжет! Но тогда Сергей посетовал: не записался голос Ванги на его диктофон! Исчез, словно растворился... Вот, мол, какие чудеса!
А в эти дни на Первом канале снова идет фильм про Вангу - «Вангелия», на этот раз многосерийный, художественный. В нем Сергей Медведев играет самого себя, воссоздавая на экране детали незабываемой для него встречи с провидицей, ее голос и разговор, который ему почему-то не удалось когда-то записать на диктофон.
Вчера же на Первом канале прошел телевизионный фильм «Ванга», где рассказывалось, как проходили съемки «Вангелии». И снова Сергей Медведев подчеркнул, что у него и еще у некоторых посетителей провидицы беседа не записалась...
Меня это удивило. Я встречалась с Вангой в декабре 1990-го, и беседа с ней записалась! Все эти годы хранила кассету. Вчера же, после телефильма, я разыскала ее, чтобы проверить, не исчезла ли за эти годы и у меня запись. Нет, не исчезла.
А побывала я у Ванги вместе с Кашпировским, которого, по словам того же Медведева, Ванга прогнала. Вовсе и нет, не прогнала, а даже очень хорошо приняла. Впрочем, все по-порядку.
Кашпировский позвонил мне рано утром из Варшавы и выпалил: «В воскресенье встречаюсь с Вангой! Сможешь прилететь тоже? Я хочу, чтобы ты написала о нашей встрече. Думаю, читателям будет интересно!»
С Кашпировским к тому времени я была знакома уже несколько лет, наша тогда еще молодая газета «Рабочая трибуна» активно поддерживала его. Интерес был взаимный: ему популярность, нам тираж. Освещать работу известного психотерапевта поручили мне. Пришлось побывать на многих его сеансах в разных городах нашей страны и в Польше, где тогда жил и учился сын Анатолия Михайловича.
Несмотря на сложный характер Кашпировского, у нас с ним сложились вполне доброжелательные и доверительные отношения. Хотя поначалу он пытался «дать установку», как о нем писать, но я категорически отказалась даже заранее согласовывать с ним текст. И он не стал спорить. Мне же захотелось понять его метод. Ведь Кашпировский – не какой-то колдун, а врач с высшим образованием и огромным стажем работы в психиатрической больнице Винницы. Скоро сама убедилась, что сеансы действительно некоторым помогают!
И вот предстояла встреча двух феноменов. Как не полететь? Муж, журналист, идею поддержал. Редакция тоже одобрила, тем более, что поездка за счет Кашпировского.
Мы с ним встретились в Софии, и вместе с болгарскими сопровождающими отправились в село Рупите, что находится почти у границы с Грецией. Ехали туда на машине ранним туманным утром по извилистой горной дороге среди угрюмых скал и отвесных ущелий. Невольно подумалось: вот в таких местах и должны водиться колдуны, ведьмы, волшебники, прорицатели…
Всю дорогу, естественно, разговор шел о Ванге: «А ведь она, наверное, уже в контакте с нами», - предположил кто-то из нашей группы. Стали вспоминать, как она обычно встречает своих посетителей. Те, кто не раз общался с ней, утверждали: ни одно ее слово не произнесено напрасно. В каждом - пророческий смысл. Плохие вести Ванга обычно напрямую не сообщала. Мне же, как убедилась я позже, злую весть она выразила вслух.
Когда Ванге передали, что популярный советский психотерапевт мечтает увидеться с ней, она согласилась встретиться и пошутила: «Хочу, чтоб он меня усыпил!». Ведь вещунья почти не спала ночами.
И вот мы на месте. Жила Ванга неподалеку, в городке Петрич. А в Рупите находился ее «офис», если можно так назвать крохотное дощатое строение под черепичной крышей за сетчатым забором, вдоль которого обычно стояла огромная очередь. Приезжали отовсюду. Немало побывало и наших соотечественников. В 1979 году, например, этот домик посетил знаменитый Штирлиц – актер Вячеслав Тихонов.
Говорят, едва он вошел, Ванга крикнула: «Ты почему не исполнил желание своего друга Юрия Гагарина? То, что он тебя попросил, отправляясь в свой последний полет? «Купи будильник, поставь на стол, и пусть он всегда напоминает обо мне».
Актер был потрясен сказанным. Да, Гагарин так сказал. Но взволнованный его гибелью, Тихонов забыл про будильник! А Ванга добавила: «Вы все должны знать, что Юрий не умер. Его взяли». Сообщить подробности на этот счет она отказалась.
В день нашего приезда возле знаменитого домика никого не было: в воскресенье у Ванги выходной. Но для Кашпировского она сделала исключение. Он, по его словам, гадать вовсе и не собирался, просто хотел пообщаться с удивительной женщиной. К тому же, зная, что ей в последнее время нездоровилось, решил помочь как врач.
Ванги еще не было, и ее племянник Дмитрий пригласил нас в свою половину дома посидеть, подождать, погреться у камина. Мы пили кофе, ели сочные груши и слушали рассказ Дмитрия о его знаменитой тете.
Двенадцатилетней девочкой попала она в разбушевавшийся смерч, который закрутил-завертел ее и ослепил. Навсегда. Однажды ей приснился сон-видение, что отныне она будет помогать людям, предсказывать будущее, предостерегать от дурных поступков. Власти долго не признавали ее феномен и всячески третировали. Потом признали, дали возможность работать вполне официально за небольшую плату. И Ванга была счастлива, если удавалось кому-то помочь. Испытала она и свое личное счастье, была замужем за любящим и любимым человеком. По ее словам, и после его смерти общалась с ним.
…За окном послышался скрип тормозов. Подъехала «Волга». Из машины вышла грузная женщина небольшого роста. Она проследовала в свою половину дома одна, чтобы совершить каждодневный ритуал перед иконой. Потом пригласила Кашпировского и передала, что никого больше видеть не хочет, особенно журналистов. Она вообще не очень-то жаловала нашу братию, наверное, знала, что среди нас немало скептиков. Особенно не любила фото- и телерепортеров.
«Черт возьми! – мысленно ругнулась я. – Стоило лететь и ехать в такую даль, чтоб просидеть под дверью?» Моя досада не осталась незамеченной Кашпировским. Он сделал незаметный жест: мол, не злись, все будет в порядке, договорюсь!
И договорился. Ванга разрешила присутствовать двум журналистам – мне и болгарину Анго Боянову, который и организовал эту встречу.
«Но только сидите тихо, диктофон не включайте, вопросов не задавайте, ей не перечьте! Не называйте бабкой, а тетей!» – предупредил Дмитрий.
Меня Ванга встретила весьма недружелюбно, всем своим видом показывая, что сделала огромное одолжение. Наверное, почувствовала: не очень-то я и поверила разговорам о ней! Легенды ведь умеют обрастать и небылицами. Теперь появился шанс услышать многое собственными ушами и увидеть собственными глазами. Но едва я открыла входные двери и тихонько присела в уголке узкой веранды, как услышала резкий окрик в свой адрес: «Пришла, писателка? А где цветок в горшке?»
Совсем про него забыла! Как и забыла захватить из Москвы несколько кусочков сахара! А ведь меня предупредили болгарские коллеги, что Ванга считывает людские тайны по сахару да по рубиновым камням! Рубины я отродясь не носила. А в жуткой суете, собираясь в дорогу за границу, у меня напрочь вылетел из головы этот сахар! В Болгарии же в те дни с сахаром была напряженка. Не найти.
Тогда софийская журналистка Сребрина Талева купила чудесный цветок в горшке и велела взять с собой. Всю дорогу я держала его в руках (Кашпировский отмахнулся), потом поставила у камина, где мы грелись с дороги. И забыла про него. Откуда узнала про цветок Ванга? Наверное, сказал Дмитрий.
Я быстро забежала за цветком, отдала Ванге, и, несмотря на предупреждения, тихонько вытащила диктофон и нажала на запись…
Ванга, запрокинув голову, молча погладила длинные мягкие листья цветка. Она неплохо выглядела для своих 80 лет. Лицо довольно гладкое, почти без морщин. Его можно было бы назвать приятным, если бы не глаза, плотно закрытые багровыми полудугами, похожими на слипшиеся ресницы.
Голос у Ванги резкий, пронзительный. Говорила она быстро, переводчик порой едва поспевал за ней. Но мне и без него многое было понятно. Я с детства увлекалась болгарской эстрадой, любимые песни заучивала наизусть, так что язык знаком. К тому же Ванга сопровождала речь выразительными жестами. «Ты о чем пишешь? О мире или о людях?», - спросила она меня.
Чуть было не ответила ей: вот сами и угадайте! Но вовремя сдержалась. Сказала, что пишу и о том, и о другом.
«Пиши лучше о людях», - приказала она сурово. И тут же добавила: «Будешь писать, защищать». Не то предвидела, не то советовала. Но забегая вперед, скажу, что мне потом действительно пришлось часто защищать незаслуженно обвиненных, и даже удалось несколько человек вытащить из тюрьмы.
С Кашпировским она говорила иначе, чувствовалось, что он ей понравился. Надо отдать ему должное, он умел быть обаятельным, особенно с женщинами! Куда только пропадала вся его суровость, сосредоточенность и пронзительный взгляд! Вот и сейчас перед Вангой сидел удивительно милый, улыбчивый мужчина. Он был в хорошем настроении, часто шутил.
- Когда у тебя, Анатолий, появился этот дар? – спросила прорицательница. И опять я чуть не ляпнула: вот сама и скажи!..
- Не знаю, - скромно ответил наш психотерапевт.
- Знаешь, знаешь, - возразила Ванга и засмеялась. Потом на секунду замолчала и вдруг, повернув голову в сторону, с кем-то поздоровалась. Но там никого не было!
- Вот и Миша пришел! – объяснила свое поведение ясновидящая. – Твой отец, Толя, стоит рядом. Он был военным? Одет в форму.
У Кашпировского сползла с лица улыбка. Он напрягся, слушая, что вещунья скажет еще про дорогого ему человека. Но Ванга задала неожиданный вопрос: «Скажи, Толя, что я за человек?»
Слегка ошарашенный Толя не сразу нашел ответ, но собрался и ответил достойно:
- Вы тот человек, к которому многие стремятся и от которого не хочется уходить. Как вы себя чувствуете?
- Я устала. Я очень устала от людей! – почти прокричала Ванга. – Я живу их мыслями, чувствами. Живу вашими болями намного раньше, чем вы вспоминаете обо мне…
Кашпировский взял ее руку в свою и воскликнул:
- Тетя Ванга, какая у вас замечательная рука – горячая, сухая, как скрипка Страдивари!
Горячая сухая рука - бзик Анатолия Михайловича, один из тестов, по которому он определял, годится ли человек ему в друзья.
- Такие руки бывают только у хороших людей! – продолжал психотерапевт свою тираду. – Я думаю, вы будете долго жить!
- Ты мне это приказываешь или предсказываешь? – засмеялась Ванга.
- Предсказывать – не моя область. Я лечу и стараюсь помочь очень многим.
Предсказания же самой Ванги у меня поначалу ничего, кроме снисходительной улыбки, не вызвали. Она назвала имена матери, жены Кашпировского, его детей... Трудно ли «угадать», если об этом человеке так много написано! Потом стала перебирать: есть ли такой-то среди его родных или знакомых? Нет? А такая? Тоже нет? И тут же повторяла: «Такую ты не знаешь»...
«Да так гадать каждый сможет!» - подумала я, и хотела уже выключить диктофон, пока он сам не щелкнул, закончив запись одной стороны пленки, как вдруг Ванга снова обратилась ко мне:
- Ты меня там не фотографируешь? Не смей, я не разрешаю!
Она не любила сниматься. И даже с Кашпировским, который уговаривал ее сфотографироваться вместе на память, она категорически отказалась.
Потом спросила его:
- Как ты думаешь, откуда появилось мое умение? С неба? Как я угадываю?
- На этот вопрос, думаю, вам не ответит никто и никогда, - глубокомысленно изрек Кашпировский.
- А ты что думаешь, писателка?– спросила она и вдруг сказала то, от чего у меня потемнело в глазах:
- Вижу, у тебя было два маленьких гроба. Твои дети?
Кашпировский с удивлением посмотрел на меня.
Да, мне пришлось пережить такое горе – похоронить дочку и сына. Но как узнала Ванга? Кашпировскому я об этом никогда не говорила, болгарским коллегам тем более. А вот о том, что на днях прооперируют мою маму, и я переживала, как пройдет операция – знали в нашей группе все. И вдруг Ванга произнесла страшные слова: «А еще я вижу гроб твоей мамы».
Я громко вскрикнула: « Неужели?!»
Ванга спохватилась, тут же стала оправдываться, успокаивать меня, мол, ошибочка вышла, не мама это, а бабушка. Но, как показало время, Ванга все-таки оказалась права, маме операция не помогла.
После ее приговора я слушала дальнейший разговор знаменитых собеседников в полуха, не записывая в блокнот. Но мой диктофон не подвел. Позже, прослушав всю пленку, обнаружила весьма любопытные детали диалога. Но тогда я не стала сообщать об этом в газету по этическим соображением. Теперь же, спустя годы, можно сказать и оценить предсказания знаменитой прорицательницы.
Итак, Ванга Кашпировскому:
- Ты дважды женат.
- Да, - эти слова его несколько озадачили и смутили. Он об этом никогда и нигде не говорил. Все знали только одну его жену, Валентину, чьим именем прекрасный семьянин и любящий муж назвал свой кооператив. Тут же, не то в шутку, не то всерьез он парировал: «А буду ли я женат в третий раз?»
- Нет, нет! – Ванга прямо-таки заорала на него. – Не смей даже думать об этом, слышишь? Валя хорошая, красивая, добрая, молодая, она на 11 лет моложе тебя, родила тебе двух детей, внучку вашу воспитывает. И не думай!
- Я и не думаю...
- Почему ты приехал без нее? Приезжай ко мне с ней!
Многие говорили, что Ванга придерживалась очень строгой морали. Как-то пришел к ней женатый человек с любовницей, а она с порога: «Убирайся вон! Вернись к жене и детям! Как тебе не стыдно!»
Но убедить на этот счет Кашпировского Ванге не удалось. В одной из своих гастрольных поездок по Чехии он встретил медсестру Иржину, мать двоих детей. «Я давно искал ее глаза»,- признался он. И развелся со своей Валентиной. А чешка Иржина – со своим мужем. Женился Кашпировский в третий раз и поехали молодые жить в Америку.
Как же Ванга не углядела этого? Хотя о том, что Кашпировский будет жить в Америке, сказала. По каким правилам, законам ей было дано видеть одно и не видеть другое? Трудно сказать. Значит, не все и не всегда было подвластно ей. Во всяком случае, не сказала она нам о скором развале СССР. Не предрекла она популярному целителю и его будущую политическую карьеру: через несколько лет он стал депутатом Государственной Думы от партии ЛДПР.
На прощание Ванга посетовала: «Ах, Толя, Толя! Вокруг тебя так много зависливых глаз! Тебе будут мешать. Вспоминай обо мне, когда будет трудно. Звони и приезжай еще».
Они расстались очень тепло. Меня же на прощание она снова уколола. «А твоей журналистке (она вдруг правильно назвала мою профессию) надо быть учителкой!» - сказала она Анатолию Михайловичу. Я фыркнула, потому что всегда недолюбливала школу и учителей.
Все засмеялись, Ванга тоже. Встреча удалась.
